Аугусту де Оливейра Машадо (1845 — 1924) родился 27 декабря 1845 года в Лиссабоне и скончался там же 26 марта 1924 года. Он был португальским композитором, педагогом и театральным директором. Огюст Машадо начал своё музыкальное образование в Лиссабоне, обучаясь у Жоакима Казимиро и Эмилио Дадди, а затем поступил в Консерваторию своего родного города. Позднее он отправился в Париж для учёбы под руководством Альбера Лавиньяка.

В 1869 году его балет «Зефиретто» был поставлен в Национальном театре São Carlos в Лиссабоне. Спустя год состоялась премьера его оперетты «Солнце Наварры» в театре Trindade, однако данные события остались практически незамеченными, что могло быть обусловлено влиянием итальянской и французской музыки в его произведениях.

После этого он вновь вернулся в Париж для продолжения учёбы под руководством Лавиньяка и Адольфа Данхузера. Он встретил таких композиторов, как Жюль Массне и Камиль Сен-Санс, которые оказали значительное влияние на его стиль композиции. Из-за личных проблем он вынужден был вернуться в Лиссабон, где устроился на должность преподавателя вокала в консерватории. С 1901 по 1910 год он также был директором этой институции.

Для театра Trindade Машадо создал несколько опер, а также симфоническую оду «Камойнш и Лузиады», посвящённую 300-летию со дня смерти португальского поэта Луиша де Камойнша (1524 — 1580). Его первый успешный опус, опера «Лориан», была поставлена в 1883 году в Марселе, а затем состоялись другие представления в 1884 году в Teatro de São Carlos в Лиссабоне и в 1886 году в Lirico Theatre в Рио-де-Жанейро. Машадо написал ещё три оперы на либретто итальянских авторов, которые были поставлены в Teatro de São Carlos, где он также был директором с 1889 по 1892 год.

Огюст Машадо предпринял несколько попыток создать национальный тип оперетты, особенно с опереттой «Мария да Фонте», но все они закончились без длительного успеха. После его первой оперы «Лориан» казалось, что он может положить начало традиции национальной оперы. Тем не менее, его стиль, сильно влияющийся французскими образцами, не сумел утвердиться. В результате Машадо вновь обратился к итальянской традиции.