На рояле вокруг света 5 класс. Составитель Чернышков С.

Научить детей играть на рояле эффектно, «с блеском» — едва ли не каждый педагог музыкальной школы ставит перед собой эту задачу. Наиболее подходящий, как нам кажется, момент для ее выполнения наступает в пятом классе. К этому времени освоены уже основные пианистические приемы, ребенок становится физически крепче. Помимо трогательной непосредственности — неотъемлемой черты детского творчества, — ученик получает возможность проявить в своем исполнении силу, ловкость, волевые качества.

Поэтому среди пьес, составивших сборник для пятого класса, довольно много концертно-виртуозной музыки, способной развить артистические наклонности детей. Работая над пьесой И. Парфёнова «Ноябрь. В полях метёт неистовая вьюга», ученик на доступном для его возраста материале встретится с бурными, «метельными» образами а-ля Рахманинов. Предусмотренное автором распределение фактуры между двумя руками позволит достичь по-настоящему стремительного темпа. Сходные художественные задачи и игровые приемы содержит пьеса К. Илиева «Северный ветер гонит ласточек».

«Этюд» Г. Киркора, выдержанный в духе сурового марша (кстати, тоже вызывающего в памяти некоторые страницы Рахманинова), призван развить у исполнителя цепкость и силу пальцев при неуклонной «наступа- тельности» ритма.

В один ряд с этими своеобразными этюдами-картинами можно поставить и некоторые другие программные пьесы сборника. В «Светлячках» Н. Ракова обращает на себя внимание необычный тактовый размер 2/8. Такая частая пульсация должна придать пьесе особенно оживленный характер. «Пчёлка» Е. Голубева примечательна достаточно сложными колористическими задачами. Следуя ремарке автора (legatissimo), необходимо играть пьесу почти не отрывая пальцев от клавиатуры, при этом важна не отчетливость отдельных нот, а звуковой образ «пчелиного жужжания». Предусмотренная композитором «обильная» педализация — потактовая, а иногда и более частая — призвана подчеркнуть особую красоту возникающих при этом сложных многозвучных комплексов.

В отличие от «Пчёлки», «Мультфильм с приключениями» С. Слонимского требует от исполнителя отчетливой беглости в духе черниевских этюдов и безусловной ритмической устойчивости. Эта пьеса кроме того, поможет пробудить в ученике вкус и интерес к новому, довольно жесткому политональному языку. «Танец чертёнка» кубинца А. Рольдана представляет собой сложный этюд на координацию: размер 6/8 постоянно «вступает в конфликт» с трехчетвертной структурой мотивов. Эта особенность, характерная для латиноамериканской музыки, нелегко дается нам, живущим по другую сторону Атлантики.

Ступенью к постижению искусства композиторов минувших веков должны послужить пьесы-стилизации. К музыке XVIII века отсылают сочинения Р. Кажилоти и Э. Мелартина. О принадлежности грациозного «Танца- пантомимы» Кажилоти нашему времени свидетельствуют лишь постоянная смена размера — 3/4 и 2/4. Партия правой руки, построенная на параллельных терциях, представит для играющего немалую трудность в том случае, если он обратит внимание на более яркое звучание верхнего голоса. «Менуэт» Э. Мелартина, написанный на заре XX века, более опосредованно передает впечатления от старинного танцевального жанра.

Нередко имена композиторов, чья музыка послужила образцом для стилизации, становятся ясны уже из заглавий, например: «В гостях у Шумана» В. Яглинг, «Вальс в духе Шопена» О. Мериканто. С Шопеном перекликается также «Мазурка» В. Капрала, а «Утешение» Ш. Тактакишвили заставляет вспомнить о ноктюрнах великого польского композитора. Исполнение всех этих пьес немыслимо без тонкой педализации, темповой гибкости, ритмического изящества.

Как и в предшествующих выпусках антологии, в сборнике для пятого класса немало вальсов. Они, однако, «повзрослели», обрели смысловую многозначность. Помимо упомянутых пьес В. Яглинг и О. Мериканто, укажем на «Грустный вальс» (а по сути, вальс-бостон) Э. Мирзояна. «Забытый вальс» К. Караева труден полифоническим изложением. Самый «детский» по духу — «Вальс» Б. Бриттена, выдержанный в фольклорном стиле. В нем, однако, есть ритмическая особенность, на которую стоит специально обратить внимание ученика: пунктирный ритм, господствующий на протяжении всей пьесы, в неумелых руках порою грозит превратиться в триольный. Жанровая связь с вальсом чувствуется и в изящной «Миньоне» К. Нильсена. Программное содержание этой миниатюры станет ясным при сопоставлении ее с одноименной вальсообразной пьесой Р. Шумана из «Альбома для юношества». Шуман же, как известно, имел в виду музыкальный портрет девочки-канатоходки.

Лирические страницы сборника представляют С. Майкапар («Баркарола»), И. Парфёнов (поэтичная пьеса «Май. Ландыш», общим характером и конкретными мелодическими оборотами воскрешающая утонченный стиль А. Аренского). «Осень» Е. Лефельда полезна для учеников с «жесткими» руками: играя пьесу, необходимо целиком сконцентрироваться на решении главной исполнительской задачи — освоении мягкой фортепианной кантилены. Столь же четкое методическое задание содержит «Адажиегго» Ж.-М. Дамаза: выдержанное от начала до конца в аккордовом складе, оно дает почувствовать устойчивую и упругую опору рук на клавиши. Гармонический язык этой пьесы ассоциируется с раве- левским стилем.

Путь к музыкальному импрессионизму, наряду с Дамазом, указывают детям и другие композиторы, представленные в пятом выпуске антологии — Ф. Момпу («Девушка в саду»), Ж. Ибер («Дрессировщица золотых черепах»). Успешное исполнение этих произведений связано с передачей тонкой «атмосферы», которая, как известно, зависит не только от умения брать педаль, но и от особенностей туше, способности дифференцировать звучности в разных регистрах.

Некоторым особняком стоит в сборнике совсем недетская «Детская пьеса» А. Веберна, однако без нее стилевая картина музыки XX века оказалась бы неполной. Это сочинение предоставляет уникальную возможность познакомить учащихся со стилистикой композиторов Нововенской школы.

В искусстве XX века грань между академическими и неакадемическими музыкальными жанрами порою бывает размытой. Так, пьеса «Великий Немой» Н. Хондо, при всем внешнем подобии рэгтаймам, нередко сопровождавшим демонстрацию немого кино, все-таки является не «легкой музыкой», а ее ироническим переосмыслением. Более определенна жанровая природа пьес С. Баневича из музыки к сказкам Андерсена — «Солдатик и балерина» и «Песня соловья». Они близки популярным образцам «прикладной» музыки — звуковому сопровождению к кинофильмам и радиопостановкам. Учеников, желающих приобщиться к джазу, привлекут «Этюд» М. Дворжака, «Южный блюз» Э. Сигмейстера и «Деревенские музыканты» И. Якушенко. Если первая из перечисленных пьес действительно является этюдом и предназначена для изучения в классе, то последняя, написанная в стиле «кантри», благодаря задорному характеру и эффектности изложения может стать украшением любого концерта.

Научить детей играть на рояле эффектно, «с блеском» — едва ли не каждый педагог музыкальной школы ставит перед собой эту задачу. Наиболее подходящий, как нам кажется, момент для ее выполнения наступает в пятом классе. К этому времени освоены уже основные пианистические приемы, ребенок становится физически крепче. Помимо трогательной непосредственности — неотъемлемой черты детского творчества, — ученик получает возможность проявить в своем исполнении силу, ловкость, волевые качества.